Ilia Krohmal"]Сфера Евангельского учения
Полагаем, все читали Евангельские притчи Иисуса Христа, в которых сокрыты тайны Царствия.
В отношении их истолкования имеется несколько наводок, или ключей, данных в самом Писании.
Один из них покажем, и покажем к чему он приводит.
В Евангелии от Марка первая притча – это притча о Сеятеле:
После того как притча изложена, говорится следующее:
То есть Иисус говорит, что понимание этой притчи, приводит к разумению всех притч.
Поэтому у Марка данная притча расположена первой в череде притч.
Таким образом, притча о Сеятеле является ключом к прочим притчам, в которых рассматриваются уже детали и подробности процесса сеяния Слова в различные виды почв, включая состояние почв, и их реакцию.
Но давайте рассмотрим, что такое каменистая почва, о которой в истолковании сказано так:
Камень в Писании – известный образ догмы, то есть заповеди, не растворённой верою, - верою, которая смотрит на невидимое, на духовный смысл.
Пример каменного сердца находится у нас под носом, у того же Марка:
Ещё:
Таким образом, каменистая почва есть не что иное как деградировавший Иудаизм, сердце которого – каменный Декалог, в противовес плотяным скрижалям сердца.
Следующий тип почвы – терние, трава преходящая.
Трава в Писании обозначает поверхностные, преходящие познания, служащие сиюминутным потребностям.
Они-то и обслуживают заботы века сего, обольщение богатством преходящих знаний, и другие плотские желания, заглушающие слово правды.
Говоря об обольщении пустыми знаниями, мы находим соответствующие изъяснения в самом Писании:
На месте понятия “обольщение”, что у Марка в притче, что у Павла в Колоссянах, стоит греческое апатэ / apátē – одно и то же слово.
В Новом Завете оно употребляется редко – всего 7 раз.
Поэтому нужно понимать смысловую связь между разными частями Писания, за счёт употребления одного и того же слова.
Ещё:
В выделенном – прямая аналогия травы: трава постоянно нарастает, увядает, и сменяется новой.
Таким образом, второй тип почвы, заросшей терниями, связан с философией.
И опять же, дело не в самой философии: данная отрасль занимается познанием Бытия, смысла жизни, и отношениями между материей и сознанием.
То есть, фактически, это одно из направлений познания Бога, основанное не на Писании, а на анализе Бытия и сознания.
Это направление поражено суетой и человеческими иллюзиями, препятствующими правильной ориентации в познании.
Итак, Иудаизм поражён догматизмом, а философия – суетой.
И им требуется исправление и исцеление.
Какой же третий тип почвы?
Смотрим пояснения:
В отличие от первых двух типов почвы, придорожная земля - бесплодная: на ней не растёт трава, а брошенное семя даже не успевает прорасти, как тотчас сносится сомнениями в лице сатаны.
То есть здесь налицо атеизм.
Но сказать “атеизм” – мало.
Замысел притчи – обращение к трём отраслям познания, поражённым заблуждениями.
Эти три отрасли познания формируют три направления Богопознания.
Чтобы понять, каково третье направление познания, следует обратиться к образу дороги.
В Писании дорога, в наиболее универсальном смысле, есть образ логических причинно – следственных связей: если ты движешься в познании из одного места в другое, то дорога соединяет эти места посредством логических рассуждений.
Если произошёл разрыв в суждениях – человек потерялся, сбился с пути.
Теперь наложим неверие атеизма на строгую логику причинно – следственных связей и рассуждений, которыми он оперирует.
Чему это присуще? НАУЧНОМУ АТЕИЗМУ.
Возникает знаменитый образ “Римской дороги”, которые, как известно, были прямыми* (* читай: прямыми в суждениях, не допускающими отклонений от строгой научной логики).
Но прежде чем обратиться непосредственно к важнейшему образу Евангелия – Риму, - воссоединим три отрасли познания, не принявшие Слово Божие в лице Иисуса Христа, - воссоединим эти три направления познания со сценой Его распятия:
Перед нами ещё одно иносказание, повествующее не об национальных языках, а о смысловых, то есть о способах рассуждения о вещах, присущих философскому познанию, научному, и Писаному.
Итак, речь идёт о трёх смысловых языках: язык Писания – то есть язык Слова написанного (еврейский смысловой язык); язык философии (греческий смысловой язык); научный язык (римский смысловой язык).
В отношении последнего, следует напомнить, что научные труды писались на латыни (в Евангелии - римский язык).
В отношении же греческого языка - греческие философы, заложившие основы философии, писали свои труды на греческом языке.
Опять же, следует держать в поле зрения, что в Евангелии речь не о национальных языках, а о смысловых: научный язык, язык философии, и язык школы Слова написанного.
Все три отрасли познания в лице Иудаизма, философии, и науки, будучи поражены заблуждениями, не принимают Евангельское учение.
Здесь мы на шаг приблизились к понятию “иные языки”, с которыми будем разбираться позже, и которые подразделяются на иные языки возникшие на почве Писания (это Галилейский язык, язык чисел, ангельский язык, еврейский язык, и другие) – и так называемые “человеческие языки” (1-е Кор.13:1), к коим относятся: научный язык, и язык философии.
А сейчас вернёмся к истолкованию образа Рима, данному в Писании, и это заставит содрогнуться от его точности.
Вначале обратим внимание, что в Писании религия в лице Иудаизма подчинена Римской власти, за которой последнее слово, определяющее быть или не быть поданному от Иудаизма, допустить в жизнь или не допустить, достойно или недостойно, и так далее.
Власть Рима распространяется на все духовные земли в Новом Завете, фактически – на ту сферу познания, что представлена в Писании.
Итак, Рим – образ материалистической науки, определяющей прогресс и развитие человечества.
За наукой, за научными выводами – последнее слово. Наука определяет, что можно допустить из религии в жизнь, а что – нет; что можно принять и внедрить в общественные институты – а что нет; какие выводы религии о построении Бытия, вселенной, мироздания, достойны, а какие – нет.
Здесь у читателя возникнет множество смежных вопросов – почему Павел искал последнего суда у Римского кесаря; почему Евангельское учение в лице Иисуса Христа распяли с одобрения Римлян; кто такой уверовавший римский сотник Корнилий, и так далее.
Ни одно понятие, ни один термин Писания не устоит в прежних смыслах, если мы хотим познать правду Царствия.
Но поскольку мы разбираем главную притчу Евангелия, от которой проистекают все прочие, то придержим коней, и рассмотрим заключительное истолкование:
Здесь присутствует язык чисел, без знания которых ловить нечего.
Все (!) числа в Писании обозначают не счёт, а качества познания, и имеют достаточно ограниченный ассортимент значений, несмотря на огромное их изобилие (а это тысячи мест Писания).
Если изъяснять нашу притчу подробно, доказывая каждое понятие, - как это положено в среде исследователей, - то объём материала вырастет в десять раз.
И мы это делаем в той среде.
Однако в нашем случае, придётся пренебречь промежуточными шагами ради экономии времени, и изложить готовый результат максимально простыми аналогиями.
Значения чисел:
30 – описывает духовный Египет, то есть стартовый, плотской, уровень познания. В том числе – знание Иисуса Христа по плоти, и знание по плоти сказанного об Иисусе Христе в законе, пророках и псалмах.
(Если говорить не аналогиями, а по существу, то 30 описывает подобие плоти греховной. Но тогда нужно изъяснять в чём разница между плотью греховной, и подобием плоти греховной. Времени раздувать это сейчас нет).
60 – описывает духовный Вавилон, смесь. Вавилон – это попытки духовного толкования Писания.
Здесь человек понимает, что в Писании есть скрытый духовный смысл, но ищет его произвольно, кто во что горазд, так как не имеет ключа Давидова – системы духовного толкования Писания, данной в самом Писании.
Эта система самотолкования Писания не изложена явно, а скрыта за завесой смысловых ловушек, тупиков, силков, и соблазнов, которые нужно преодолеть и взять сокровище.
Завеса испытывает учеников Писания на преданность и верность главнейшей заповеди Писания – заповеди о едином Боге.
Вавилон характеризуется раздробленностью сферы познания на разные школы, течения, направления, исповедания, конфессии, и так далее.
100 – описывает землю Обетованную, а по сути вещей – преодоление века сего в образе мышления.
Плод в сто крат – это истинно духовное мышление, твёрдо стоящее на незыблемых духовных законах познания, проистекающих от свойств Бога, которые и являются законами.