Инна, как Православная церковь может быть вне политики, если наш патриарх поддержал спецоперацию на Украине?

Это еще даже не худший вариант. Большая часть магистерских протестантов открыто поддерживает гомосятину, венчает извращенцев, рукополагает баб, даже лесбиянок.
Католики хоть этого себе пока не позволяют, хотя больше помалкивают, а не протестуют.

Он, как публичное лицо высказал свою гражданскую позицию и с этой позицией я абсолютно согласна.

Нет. Для официальной позиции нужно определение Священного Синода.

в главном военном храме страны

Вы не знаковая политическая фигура, в отличии от патриарха, а он там не просто отслужил, но и дал речь о правильности действия курса нашей страны, прямо назвал, кто являются врагами вашей страны, одобрив нынешние действия России. Согласитесь, что это не сравнение с вами и не просто посещение собора, а это запланированное политическое действие, и слова патриарха восприняли, как одобрение РПЦ МП. Вы вроде бы умный, а чего-то сейчас упрямитесь понять очевидное.

На самом деле это все не имеет никакого значения. Не та фигура теперешний Патриарх, чтобы от его позиции что-либо серьезно зависело.

Кем? Вот тут не евра, здесь нет ни русофобии, ни православной фобии. Кто из здесь присутствующих заинтересовался этим? А уж тем паче придал какое-то далеко идущее значение?
На евре да, там открыли бы десяток тем и начали свое любимое дело метать грязь.
А тут никому не интересно. Вот и все. Ну сказал чего-то и сказал.

Он высказал не свою гражданскую позицию, а высказался как первоиерарх, отслужив литургию в главном храме Вооруженных сил Российской Федерации, произнеся там эти слова. Когда на человеке лежит такая должность, он уже не говорит чисто за себя, а высказывается с позиции своей должности, тем более, он это сказал в проповеди, после богослужения и самое главное в главном храме Вооруженных сил РФ, то есть данным местом, подчеркнул. Если бы он высказывал чисто свою гражданскую позицию, то он бы не говорил это за проповедью в главном храме Вооруженных сил РФ.

Ну кому интересно, тот пусть считает. Могу сказать только одно. Кирилл это далеко не митрополит Никодим (Ротов), хотя и считается его учеником. Вот тот был действительно политическая фигура даже по советским меркам, он действительно мог делать серьезные политические заявления.
Кирилл на это не способен даже при всем своем уме.

На войне гибнут люди в том числе и православные христиане и наши священники их отпевают! Они по определению не могут быть " вне политики", даже если бы очень захотели. Понимаете?

Ладно, цитирую Бушкова.
Извини, что длинновато.

"Алексис де Токвиль, французский политик, историк и литератор, посетивший США в 1831 г. и написавший интереснейшую книгу (163), довольно быстро разобрался в сути дела…
   «Известно, что рабский труд разорителен при выращивании зерновых культур. Тот, кто выращивает пшеницу в стране, не знакомой с рабством, обычно не держит на службе много рабочих. Правда, во время сева и жатвы он нанимает многих, но они остаются в его доме недолго… в странах, где выращиваются зерновые, рабский труд менее выгоден, чем там, где выращиваются другие культуры. Напротив, на плантациях табака, хлопка и сахарного тростника требуется постоянная работа. Здесь можно было использовать детей и женщин, что невозможно при выращивании пшеницы. Из этого следует, что по естественным причинам рабство больше подходит тем странам, где выращиваются эти растения».
   В точку и в корень… Земля на Севере мало подходила для устройства больших плантаций, и сельское хозяйство там ограничивалось небольшими фермами, где фрукты-овощи выращивались в основном для собственного пропитания – и в этих условиях рабы совершенно невыгодны, потому что съедят больше, чем наработают. Вообще Север первые десятилетия пробавлялся в основном охотой на пушного зверя, рыболовством и китобойным промыслом – а для этих занятий рабские руки опять-таки малопригодны. Не много толку от раба и в мастерской, производящей промышленные товары: вынужденный работать лишь за еду и одежку, должного качества товара он, хоть убей, не обеспечит (по этой причине и белых сервентов в мастерских не использовали…)
   Позже, когда с достижением независимости американцы двинулись на плодородные западные равнины и стали сажать там пшеницу с кукурузой, рабский труд опять-таки был невыгоден. Все дело в «технологическом процессе». Пшеница требует минимального количества технологических операций: разбросать зерна в поле, потом, когда придет срок, сжать колосья и обмолотить. Для этого достаточно пару раз в год нанять свободных рабочих – ведь раба придется кормить и одевать постоянно, отчего получится сущее разорение.
Страница 20 из 165
   И наоборот, табак, рис, хлопок (особенно хлопок) требуют постоянной работы, постоянного присмотра: нужно непременно пропалывать посадки, убирать сорняки и всевозможных вредителей, собирают хлопок руками, и с табачными листьями возятся опять-таки руками. Рабочих рук нужно множество, и заняты они постоянно… Рабский труд выгоден: на доллар негр съест, на десять произведет товара. То же самое и с сахаром: его на Юге производили не из свеклы, как в Европе, а из сахарного тростника. Тростник нужно посадить, потом убрать, порубить стебли на кусочки, кипятить их в котлах, выпаривая сахар – а потом сахар следует еще упаковать с величайшим тщанием, чтобы не запачкался, это не зерно, по которому можно ходить ногами. Снова требуется множество рабочих рук, занятых в постоянном процессе…
   Но разговор у нас сейчас пойдет исключительно о хлопке, с некоторых пор ставшем основой экономики Юга.
   Напомню кое-какие азбучные истины (которые большинству читателей наверняка неизвестны). Когда хлопчатник созревает, на кустах остаются этакие коробочки, совсем непрочные – они лопаются сами по себе, и из них следует руками извлекать волокна наподобие ваты, прочно прикрепленные к семенам. Хлопок с семенами для производства пряжи не годится – а потому, прежде чем отправить «вату» на фабрику, семена следует удалить все до одного.
   Вплоть до конца восемнадцатого столетия очистка волокон от семян производилась вручную. Негр-невольник (или женщина, или ребенок) садился меж двумя корзинами, извлекал из одной горсть «ваты», выбирал семена и бросал очищенный, готовый к отправке хлопок в другую корзину. Операция чертовски трудоемкая и долгая. Самый проворный работник, хоть ты поленом его бей и каленым железом стращай, мог очистить в день не более фунта хлопкового волокна – то есть 450 граммов. А это начинало становиться экономически невыгодным: прядильные и ткацкие станки уже были достаточно совершенными и приводились в действие не мускульной силой, а водой или паром – а вот сырье для них приходилось готовить прямо-таки первобытным образом, руками-пальцами…
   На горизонте явственно замаячил экономический кризис, что на Юге поняли очень быстро. А поскольку рабство в этих условиях становилось невыгодным, все громче стали раздаваться голоса, требовавшие его отмены. Содержать множество рабов-негров означало быстро разориться. Само по себе владение рабами, как легко догадаться, пользы не приносит…
   Казалось, еще год-другой – и рабство на Юге отомрет естественным образом, повторятся те процессы, что вовсю уже шли на Севере… Без преувеличений, США вплотную подступили к переломнейшему моменту своей истории. Если бы все осталось по-прежнему, очень быстро с рабством было бы покончено и на Юге, а это означает, что вся история США (да и остального мира) стала бы другой, ничуть не похожей на сегодняшнюю. Как бы она выглядела, остается только гадать. Главное, переменилась бы до полной неузнаваемости.
   И тут, словно гром среди ясного неба, как чертик из коробочки объявился человек, который как-то мимоходом, сам того не ведая – и нисколечко не желая! – изменил американскую и мировую историю. Один-единственный человек, не отличавшийся ни блестящим умом, ни талантами, ни какими-то особенными деловыми качествами. Изучая последующие события, приходишь к выводу, что человек этот, очень похоже, был если не совершеннейшим ничтожеством, то жутчайшей посредственностью, классической серостью. Но именно он сыграл такую роль…
   Звали молодого человека Эли Уитни, и от роду ему было двадцать восемь годочков. Можно сказать, северянин в кубе: во-первых, из Новой Англии, во-вторых, из штата Массачусетс, то есть «колыбели» и «сердца» Новой Англии, в-третьих, по вероисповеданию – квакер, а значит, стопроцентно и гарантированно противник рабовладения (квакеры испокон веку были, пожалуй, самыми убежденными и стойкими ненавистниками рабства).

   Некоторые, даже весьма солидные издания именуют Уитни «инженером» – но таковым он не был. Уитни закончил Йельский университет, вероятнее всего, по гуманитарным наукам – потому что к моменту переломнейшего события искал место домашнего учителя, а не какую-либо связанную с техникой должность. Другое дело, что у него была безобидная страсть, хобби – слесарное и столярное дело…
   Уитни, закончив университет и пребывая в поисках места, заехал погостить к своей знакомой, почтенной пожилой даме, владевшей небольшой хлопковой плантацией в штате Джорджия – где трудились, естественно, чернокожие рабы. В ходе застольной беседы старушка пожаловалась на ту самую главную проблему, что мешала хлопководству: необходимость очищать хлопок руками с ничтожными результатами.
   То ли Уитни осенило сразу, то ли процесс растянулся на несколько дней, в точности неизвестно. Но он заперся в мастерской при ферме и долго не показывался. А когда вышел, то под мышкой у него был неприглядный на вид, простенький деревянный ящик с ручкой: первая в мире хлопкоочистительная машина.
   Особой сложностью конструкции она не блистала: обычный деревянный ящик с дыркой, в которую засыпается хлопок. Внутри – нечто вроде неподвижных, наглухо закрепленных гребенок и вращаемый за ручку валик с зубьями. Простая штука, если подумать, – но она была первой. Немало народу до Уитни пыталось придумать нечто аналогичное, но у них так ничего и не вышло. А вот Уитни в два счета добился успеха…
Страница 21 из 165
   Пришла хозяйка, сначала косилась недоверчиво – но все ее недоверие как рукой сняло, едва гость продемонстрировал машину в действии. За короткое время с помощью своего агрегата он полностью очистил от семян столько хлопка, сколько обработали бы вручную за тот же срок двенадцать рабов!
   Это была бомба! Ситуация в одночасье изменилась, словно по мановению волшебной палочки. Известие о машине разнеслось среди южных плантаторов в считанные недели. Тут же нашлись деловые люди, которые, слегка усовершенствовав машину, стали выпускать ее в огромных количествах и продавать всем и каждому.
   Теперь, с помощью этой машины, один раб мог очистить за день не один фунт хлопка, а сто. Вот это уже было чертовски рентабельно. Вмиг умолкли все разговоры об отмене рабства, казавшиеся теперь блажью. Упавшие было цены на рабов взлетели вверх, работорговля несказанно оживилась. В самое короткое время хлопок на плантациях Юга почти совершенно вытеснил прежние культуры-кормильцы: рис, сахарный тростник и табак…
   И, в довершение всего, изобретение Уитни почти совпало по времени с промышленной революцией в Англии – Большая История шутит по своим законам…
   В 1764 г. в Англии некий ткач Харгривс, «чтоб работе помочь», изобрел прялку «Дженни». Она, как и прежние, тоже приводилась в движение рукой, но в ней имелось не одно веретено, как в старых, а восемнадцать. До этого производство тканей представляло собой не самую простую задачу: на одного ткача приходилось три прядильщицы. Сначала они – довольно неспешно – превращали на одноверетенных прялках шерсть или хлопок в пряжу, а уж потом ткач садился за станок.
   «Дженни» ускорила процесс, и весьма. Вместо ткачей-одиночек появились ткацкие фабрики. Промышленники с деньгами стали устанавливать «Дженни» в больших зданиях десятками и приводить их в движение не человеческой рукой, а силой воды. Вскоре некий Картрайт (опять-таки не инженер, а сельский священник!) изобрел механический ткацкий станок. Тут подоспела и паровая машина Уатта, которую моментально пустили в дело владельцы ткацких фабрик (235, 239).
   Фабрики готовы были теперь перерабатывать огромные количества хлопка – и хлопок появился. Если до появления машины Уитни Юг вывозил всего 200 тысяч фунтов хлопка в год, то уже в 1800 г. – 20 миллионов фунтов, в 1824 – 172 миллиона фунтов, в 1844 – 400 миллионов фунтов, в 1854 – 800 миллионов фунтов, а в 1861 г., накануне войны – полтора миллиарда фунтов.
   Южные главные порты, Новый Орлеан и Чарльстон, расцвели в одночасье, теперь оттуда отправлялись не десятки кораблей, а тысячи. На незаселенных землях вырастали новые плантации, буквально на глазах возникло три новых южных штата – Алабама, Луизиана и Миссисипи, чье население за двадцать лет выросло в шесть раз.
   Вот как росло число рабов в южных штатах (56):
   1800 – 893 041 человек
   1810 – 1 191 364 – " —
   1820 – 1 543 688 – " —
   1830 – 2 009 053 – " —
   1840 – 2 487 355 – " —
   1850 – 3 179 509 – " —
   1851 – 3 200 000 – " —"

Тогда и не надо писать, что Православная церковь вне политики. Но это касается не только сейчас, а всегда так было, с того момента, как Церковь стала государственной. Она и до этих событий на Украине, тоже была связана с политикой. И в советское время тоже, когда Церковь выступала послом мира для капиталистических стран. Просто если Инна ты ошиблась, то надо признавать ошибку, а не выёживаться).