Ночь опустилась на Гефсиманский сад. Иисус отошёл немного от учеников, чтобы быть наедине с Отцом. На Его сердце легла тяжесть, которую невозможно было измерить человеческим пониманием: это было ощущение грядущего разрыва связи с Отцом, которую Он всегда ощущал как небесное дыхание света, радости и поддержки.

Позже, находясь на кресте, Он возопиёт громким голосом:
Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?

Чаша, о которой Он молил, — не страх перед физической болью, ибо Сам Христос учил учеников:
И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить…

Всё Его непорочное существо содрогалось в предвкушении разлуки с Отцом — мгновения, когда Его душа останется в полном одиночестве перед восставшей на Него ненавистью мира. Позже Он скажет:
В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир.

Его молитва была направлена только к сердцу Отца:
Отче, если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты.
Каждое слово — отражение глубокого трепета и скорби, но в то же время смирения перед Божественной волей Отца.

Он возвращается к ученикам и видит их спящими. Их сон — как напоминание того, что в моменты борьбы, люди, потерявшие духовное бодрствование, бессильны быть рядом и проявить поддержку. Ученики погружаются в сон. Молитва Христа возносится к престолу небесной благодати, как интимный диалог сердца Сына с сердцем Отца, сокровенный, скрытый от чужих глаз и ушей. Только ангел Божий был свидетелем этой молитвы:
И явился Ему ангел с небес, укрепляя Его.

Лишь позже, через откровение Святого Духа, ученики узнают о её содержании, чтобы засвидетельствовать в Евангелиях глубину внутренней борьбы, любовной привязанности и преданности Сына перед лицом предстоящей разлуки с Отцом.

Чаша — прелюдия к Голгофе, момент, когда сердце Сына скорбит в предвкушении разлуки с Отцом.
С миром во Христе.

Отредактировано Rassvet (Вчера 15:33:14)

Подпись автора

Если я сам для себя, то зачем я?